— Ну, как вам? — спросил Уфимцев, когда смолкла бравурная музыка, которой закончилось сообщение. — И попробуйте сказать, что в этом релизе есть хоть одно слово лжи.
— Все правда, — Зих сделал еще глоток воды из стакана: ком в горле понемногу проходил. — Только вот не пойму на кой ляд вам это нужно.
— И не надо. Вы уже оказали нам огромную услугу, побывав у доктора Дыбкова. Мы бы могли запереть вас в нашем исследовательском центре и работать с вами, как с подопытным, но нас гораздо больше интересует ваш… коэффициент выживания, скажем так. Ну, и конечно, вы очень поможете нам, всему человечеству, если согласитесь на предложение Натальи Николаевны.
— И для этого вам ничего особенного не придется делать, — продолжила женщина с экрана. — Просто нужно оставаться самим собой, вот и все.
— Ладно, я все понял. А что я буду с этого иметь?
— Все, что захотите, — серьезно сказала Гордеева. — Самое современное снаряжение, оружие, продукты, лекарства, причем совершенно бесплатно. Вы будете у нас на полном довольствии. Все подразделения Комитета будут оказывать вам всевозможное содействие. Правительственные контракты будут хорошо оплачиваться. Ну, и конечно, ваша жена получит необходимую помощь. Доктор Уфимцев считает, что ее полное выздоровление — вопрос времени.
— Да, умеете вы уговаривать людей! — Зих опустил взгляд. — Я согласен.
— Чудесно! — Гордеева лучезарно улыбнулась с экрана. — Я знала, что вы примете верное решение.
— Одно слово, — Зих протянул руку с незажженной сигаретой в пальцах к экрану, будто хотел коснуться плеча хорошо одетой и цветущей женщины, говорившей с ним. — Я соглашаюсь только ради Лизы. Если вы не спасете мою жену, я не буду на вас работать. Вот мое решение.
До Родника оставались не более десяти минут ходьбы. Туман рассеялся под утренним ветром, и Зих уже мог отчетливо видеть развалины домов и поднимающуюся над ними церковь. А значит, очень скоро он покончит со всей этой бессмысленной историей.
Охотник зашагал по дороге к руинам, хотя еще минуту назад собирался сделать привал и покурить. Но теперь нет смысла оставаться на поднявшемся холодном ветру, если он уже так близок к цели. И еще — Зиху было любопытно, что же скажет ему капитан Гернер, когда он вручит ей покоящийся в кармане его рюкзака сверток.
— Вам всего лишь надо передать это вашим друзьям из Гласкома, — сказал ему Уфимцев несколько дней назад, передавая этот пакет. — Конечно, более естественно выглядело бы, если вы пришли к месту встречи с пустыми руками, но мы хотим закрепить вашу репутацию и у противоположной стороны. Пусть доверяют вам, это хорошо. В любом случае, вы выполните свой контракт, а это главное.
— Я хочу увидеть жену, — сказал Зих, взяв пакет. — Я могу ее увидеть?
— Конечно. Вернетесь домой, и встретитесь. За ту неделю, что вы провели у нас в гостях, ее пролечили и благополучно доставили обратно в ваш милый городок. Не сомневаюсь, что вы будете приятно удивлены ее состоянием.
— Даже не верится…
— Мы ценим наших друзей, — Уфимцев сверкнул стеклами очков. — А вы наш друг, не так ли? Кроме этого пакета вы получите немного патронов, еды и лекарств в нашей хозчасти — на дорожку, так сказать. И еще раз прошу вас, ни в коем случае не откровенничайте с гласкомовцами. Отдайте им пакет, а на все вопросы отвечайте только то, что мы с вами придумали.
Развалины были пусты. На глаза Зиху попались застывшие трупы двух мутапсов, распластавшиеся прямо на дороге — обе твари были убиты выстрелами в голову. Хороший знак: группа Гернер еще здесь, наверняка они пристрелили этих мутантов. Дикие ни за что бы не бросили столько собачатины…
Он подошел к церкви метров на пятьдесят, когда на крыльце портала появился Бескудников и радостно помахал ему рукой. Хоть и клон, а человеческие чувства ему не чужды. Зих помахал рукой в ответ, а потом из церкви выскочила капитан Гернер и буквально помчалась прямо по грязным лужам навстречу охотнику.
— Живой! — крикнула она, и на лице ее было столько радости и удивления, что внутри у Зиха что-то дрогнуло. — Боже мой, ты вернулся!
Она прыгнула на шею Зиху, влепила охотнику поцелуй в небритую щеку, запищала от радости, как маленькая девочка, увидевшая отца после долгой-долгой разлуки.
— Вернулся вот, — ответил растроганный Зих, пряча глаза, — хоть думал, что не вернусь…
— Сразу скажи — сделал?
— Хочешь верь, хочешь нет, сделал, — Зих полез в рюкзак и вручил Елене сверток. — Твоя правда была, девонька. Он под холодильником в кухне Дроздова лежал. Еле нашел, целый день искал.
— Зих, да ты… да тебе, — Елена задохнулась, прижимая к груди сверток. — Да тебе памятник надо ставить! Ты знаешь, что ты сделал? Знаешь, сколько ты жизней спас?
— "Эх, милая, знала бы ты, что я сделал! — в смятении подумал Зих, не в силах смотреть в эти сияющие счастьем глаза, а вслух сказал: — А где блаженные эти? Ушли, что ли?
— Сектанты? Ушли, через день после тебя, — Елена разорвала сверток, снова охнула от радости, увидев пластмассовую коробку с диском. — Невероятно, просто невероятно!
— Молодец, батя, — пробасил Бескудников, протягивая охотнику руку. А тут и Небогатов подошел, и смотрел на Зиха, как на героя. Охотнику на мгновение стало смутно и мерзко на душе. Он вроде как предал этих людей, а они его благодарят.
Ничего, Бог простит, а люди не узнают.
— Это, — Елена показала Зиху диск, — великое счастье, что он нашелся. Твое имя люди запомнят, Зих. Ты просто… нет, я сейчас заплачу!